Драббл-4

[princenocturne]

По заказу  Сусуватари: Месье в какой-то момент благодарен Лизелотте. Искренне.
Джен. Хотя и с намеками... ммм... на фемдом.

Апартаменты в Марли небольшие и уютные. Это нравится Лизелотте, которую угнетает грандиозность Пале-Рояля, Сен-Клу и Версаля. Но скромные размеры апартаментов имеют свои недостатки. Например, Лизелотта вот уж целый час вынуждена слушать дикие звуки, доносящиеся из спальни ее супруга. Нет, эти звуки имеют совсем не ту причину, о которой можно подумать: в Марли король ничего подобного не допустит. Но Месье все равно голосит как умалишенный. Он стонет, он визжит, он жалобно хнычет, он ругается такими словами, что Лизелотта приходит в смущение (не от непристойности выражений, осквернивших ее слух, но потому, что она посрамлена: всю жизнь она считала, будто ругается хорошо, а оказалось, что эта куколка знает куда больше всяких слов и гораздо изобретательнее сочетает их между собой, хотя кто бы мог подумать). И все это происходит на такой громкости, что дрожат оконные стекла. Кто-то другой давно уже сбежал бы из этой преисподней, но бегство ниже достоинства Лизелотты, и она в конце концов, не выдержав, идет на звук.
В спальне пол залит водой, и до сих пор не убрана переносная ванна, но Месье уже из нее извлекли и даже облачили в облачно-воздушную сорочку и кисейно-кружевные нижние панталоны, но Лизелотту вид супруга в одном исподнем не смущает.
- Раны господни, – говорит она, – чего вы так вопите? Вам что, опять выщипывали волосы на всяких нежных местах?
Месье мгновенно ощетинивается.
- Ну конечно! Я нисколько не удивлен. Ваша душа так же груба, как ваш облик. Нелепо ждать от вас сочувствия.
- Побойтесь бога, Месье, я ведь сочувствую вам, – возмущается Лизелотта. – Я же пришла узнать, что стряслось.
- Целый день в седле… – трагически выдыхает Месье. – С утра и до обеда!
- Ах, вот оно что. И у вас болят ноги?
- У меня болит все! Даже спина! Даже руки и шея! Можете объяснить мне, при чем тут руки и шея?!
- Так бывает с непривычки, – серьезно кивает Лизелотта.
- Я совершенно разбит. На мелкие кусочки. Не могу даже пошевелиться. Меня еле достали из ванны. Боль была такая, что я думал, у меня остановится сердце.
Лизелотта с тоской понимает, что этим причитаниям не будет конца, если она срочно что-нибудь не предпримет.
- Хотите, я сделаю вам массаж? – предлагает она.

Лизелотта усаживает пострадавшего супруга в кресло (под аккомпанемент его охов, ахов и стонов), а сама устраивается на полу. Берет его узкую ступню, все еще влажную после ванны, но стоит ей начать разминать пальцы, как Месье с новыми душераздирающими воплями и проклятиями подлетает с кресла. Вернее, пытается подлететь, потому что Лизелотта прижимает его к сидению своим немалым весом.
- Если вы будете так прыгать, ничего у нас не выйдет.
- Больно! Мне больно!
- Да чтоб вас!.. Можете вы потерпеть хоть минуту?!
Лизелотта нажимает с силой. Давит костяшками пальцев. Ее этому научил старший конюх при дворе тети. Он объяснил, что боль в теле после езды верхом возникает оттого, что мышцы окаменели. Если их размять, размягчить, то боль уйдет. Но сначала придется потерпеть, тут уж ничего не поделаешь.
Лизелотта чувствует, как ступня в ее руках становится мягче и гибче. А Месье перестает орать и ругаться, даже стонать и скулить перестает. Вид у него делается более приветливый.
- Должен признать, Мадам, что вы хорошая жена, – заявляет он, когда она принимается за вторую ногу.
- Не говорите сгоряча того, о чем потом пожалеете, – предупреждает Лизелотта и тут же вызывает новые крики боли.
- Нет, в самом деле, – отдышавшись, Месье возвращается к прежней теме. – По-моему, мы с вами живем очень даже неплохо. Иногда, конечно, ссоримся, но это у всех бывает.
- Угу, – отзывается Лизелотта, не зная, что еще тут сказать.
- Вы должны знать, что я люблю и уважаю вас. Может быть, вам не хватает… э-э-э… внимания с моей стороны? Я мог бы и…
- Нет-нет, – поспешно отвечает Лизелотта, – внимания в самый раз.
Закончив с его ступнями, она заставляет его перебраться на пол. Следуя ее указаниям, он ложится на живот, а Лизелотта его оседлывает. Она берет одну его ног, сгибает и притягивает стопу к пояснице. Месье, естественно, орет, но крики боли вдруг сменяются дурашливым хихиканьем, потому что в спальню заглядывает слуга (привлеченный, должно быть, воплями господина) и застывает соляным столпом при виде этой фантастической супружеской сцены: Месье лежит на полу в положении, которое привык занимать при несколько иных обстоятельствах, тогда как Мадам взгромоздилась на него и совершает над ним нечто странное.
Посмотрев на себя со стороны, Лизелотта тоже начинает покатываться со смеху.