Дело было в начале 1940-х, когда шла война.
Маккуин Поуп, занимавший при Айворе должность публициста (что-то типа пресс-секретаря), однажды зашёл по какой-то надобности в артистическую уборную Айвора и обнаружил, что атмосфера там тяжелая. «Напряженное молчание можно было резать ножом». Бобби, Олив Гилберт (одна из любимых певиц и верная хомка Айвора) и другие приближенные сидели мрачные и виноватые.
Но мрачнее всех был Айвор. Перед ним был стол, ломившийся от всяких деликатесов, хотя, напомню, шла война, вся еда была по талонам, и миллионы англичан могли только мечтать обо всех этих вкусностях. Даже сливочное масло было роскошью. Но перед Айвором стояли блюда с несколькими сортами мяса и рыбы, свежие овощи, сладости и многое другое. Однако Айвор был несчастен и обижен на всех, потому что не было вареных яиц, а он хотел варёное яйцо, он не ел яиц с начала войны, хнык-хнык.
Ни Поупу, ни кому-либо ещё не предложили съесть чего-нибудь, но Поуп, оставивший мемуар, не был обижен на Айвора. Скорее, тон воспоминаний сочувственный. Бедняжка Айвор, каким лишениям он подвергался.
А мне кажется, бедняжка тут Бобби. Я не знаю, как он жил с этим существом тридцать с лишним лет.