Еще одно доказательство того, что Айвор - котик

[Commissar Paul]

Многие утверждают, что Айвор был сволочь последняя и бессердечный моральный урод. А он пожалел актера, который был у него на страховке. Однажды Айвор заболел, и настал час этого самого актера, но он признался, что не знает роль. Пришлось выходить на сцену больному Айвору (( Другой бы такого дублера уволил немедленно, но Айвор понял и простил.
Мне кажется, он вообще не предъявлял к окружающим особых требований. Кому, как не ему, знать, как это легко - налажать и всех подвести.

@темы: очень английский пэйринг

Comments

[*Fifi*]

Может ему было лениво заниматься поисками нового дублера!

[Commissar Paul]

*Fifi*, неужели ему некому было это поручить?

[*Fifi*]

Может долго выбирал симпатичного....

[Commissar Paul]

Да что там выбирать, полно их!

[Heiny Flammer]

Commissar Paul,
(проходя мимо) Сперва озаглавит текст "Порок сердца", а потом удивляется, что люди в претензии к персонажу...

[Commissar Paul]

Heiny Flammer, я в данном случае не о тех, кто читал мои фички, но о тех, кто соприкасался с живым Айвором и оставил о нем свидетельства.

[Heiny Flammer]

Commissar Paul,
"своего собственного мнения Дамблдор не разделял")))
А кто-нибудь отзывался о нем с приязнью вообще? Ну, кроме тех, кто был в него втрескан по уши, конечно (но этих людей нельзя учитывать, ибо они в угаре).

[Commissar Paul]

Heiny Flammer, у меня, как у автора, в самом деле нет мнения на этот счёт. Иначе текст был бы полон лютого морализаторства.
Как раз те, кто в него был втрескан, его обычно парадоксально ненавидели Ну, я видел один (1) полный симпатии мемуар об Айворе, но там такое. Девушка его так похвалила, что лучше бы ругала Надо зацитировать, наверное.

[Heiny Flammer]

Commissar Paul,
Heiny Flammer, у меня, как у автора, в самом деле нет мнения на этот счёт. Иначе текст был бы полон лютого морализаторства.
В таком случае, оно и к лучшему)) Одинаково ужасно, когда автор поливает героя грязью, и когда целует его в попку каждые пять минут текста.

Как раз те, кто в него был втрескан, его обычно парадоксально ненавидели
Видимо, не умел он расставаться по-человечески))

Ну, я видел один (1) полный симпатии мемуар об Айворе, но там такое. Девушка его так похвалила, что лучше бы ругала Надо зацитировать, наверное.
Обязательно надо! Самое сочное.

[Commissar Paul]

Ну, вот (это пишет в воспоминаниях об Айворе Новелло современница-актриса, и, по-моему, это очень точный портрет). Я сейчас опускаю описания его красоты и всего внешнего и цитирую то, что относится, так сказать, к внутреннему миру:
He reminded me, in some curious way, of a high-spirited and affectionate child, although he was already in his mid thirties and already too among the most popular and distinguished figures on the London stage. Childlike, perhaps, because everything seemed to charm him: almost (though not quite) all people seemed delightful to him, and one of the curious enchantments he flung over almost everybody he met was that whomever he was addressing at the moment seemed just then to be the only being in the world who held any interest for him.
Nobody could or ever did attempt to deny his personal charm but there were always, here and there, a few doubters. His numerous talents, said these (usually envious) people, were terribly facile. So they were. His music, they continued, was over-sweet. So it was. He was not by any means a great actor. Nor was he. His taste was uncertain and inclined to the superficial. So it was: he never claimed otherwise. His mind was sparkingly entertaining but unprofound. So is champagne. His plays were chatty and fluttered over the surface of things. So did Moliere’s and Congreve’s and Wilde’s. His kindliness was a pose and all done for the sake of effect and popularity. This was a black lie. He was one of the most truly kindly of human beings the world has known. Perhaps his hatred of discord, his fear of any ominous shadows that threatened the honey-coloured light of his view of life was a form of weakness. If anything went wrong, if actor or actress or technician displeased him there would be a brief, whispered suggestion to his splendid friend, secretary, manager and fellow Welshman known on earth as Lloydie, and the offending party - actor, actress, electrician or cook - would be dealt with by Lloydie and disappear, and poor Lloydie, with the expression of a worn-out diplomat, would say, ‘It’s all arranged.’ Then Ivor would sail through his next triumphant episode with a blissfully unconscious smile, and Bobby Andrews would say with that velvet gravity that always draped his
wickedest cracks, ‘So our dear Miss X will be seen no more. Ivor is feeling much happier now about the opening night.’
This trick of escaping from anything embarrassing or unpleasant was, if you will, a form of weakness, but it sprang as I think from his innate kindliness which was applied to himself and to others alike.

[Heiny Flammer]

Commissar Paul, чем-то напоминает характеристику, которую дал Энтони Бланш из "Возвращения в Брайдсхед" Себастьяну Флайту, когда затащил Чарльза в кабак. Вроде и сладенько так все, а яду впрыснул))

[Commissar Paul]

Heiny Flammer, тут нет никакого яда, как по мне. Эта особа действительно пустоголовая ужасно восторженная и от Айвора без ума.

[Heiny Flammer]

Commissar Paul, а по-моему, яд отборнейший, впрыснут то тут, то там, маленькими дозами, и не будьте несправедливы, пустоголовый человек так метко не напишет.
И да, Энтони Бланш тоже при всем при том оставался Себастьяну другом, и даже терпел долгое время его в нелучший период, пока тот не стал совсем невыносим.

[Commissar Paul]

Heiny Flammer, надо будет как-нибудь все вам скинуть, чтобы вы увидели, какой там свун по Айвору (и не только по нему) и именно что святая простота.

[Heiny Flammer]

Commissar Paul, мне вырезка больше нравится. она сочней))