Тюльпаны. Продолжение

26.09.2016 в 09:32

чухонский болотный божок (с)

Беврону пришлось одеваться в проходной комнате за портьерой, и притом самостоятельно, поэтому результат был соответствующий: все надето вкривь и вкось, кое-как застегнуто, сорочка не заправлена в кюлоты, чулки сползают… вернее, один чулок, ибо второй остался в спальне герцога Анжуйского, как, кстати, и шляпа, кушак и еще кое-какие мелочи. Выход из лабиринта, в который его завлек маркиз д’Эффиа, Беврон тоже был вынужден искать самостоятельно, что оказалось нелегкой задачей: Пале-Рояль был большим дворцом с беспорядочной планировкой. Беврон обращался за помощью к слугам, которые встречались ему на каждом шагу, но дворцовая челядь всегда отличалась отменным чутьем на стоящих и нестоящих людей. Одного взгляда на Беврона было достаточно, чтобы определить: этот в Пале-Рояле на птичьих правах. Поэтому никто не спешил помочь ему или хотя бы внятно объяснить, как выбраться отсюда. Все сразу притворялись ужасно занятыми и едва изволили кивком указать направление.
Блуждая по дворцу, Беврон случайно стал свидетелем домашней сцены: открыв наугад дверь, он оказался в салоне, где за круглым палисандровым столом резались в ландскнехта несколько вычурно разодетых и обильно накрашенных кавалеров. Беврон, в своем небрежном костюме, вызвал у игроков неприкрытый интерес, они даже отложили карты и приподнялись со стульев. Кто-то весело присвистнул. Беврон поспешно захлопнул дверь и унес ноги. Возможно, потом он и будет жалеть об упущенных возможностях, но в тот момент ему не хотелось, чтобы его пустил по кругу весь Пале-Рояль.
Наконец ему удалось отыскать выход. Стражники закрыли за ним ворота.
Но табакерка осталась у него в кармане.

По всем правилам Беврону следовало оскорбиться из-за того, что от него так бесцеремонно отделались, и жить дальше, не вспоминая и не тоскуя, но это оказалось выше его сил. Он знал одно: он должен вернуться в Пале-Рояль, там его место, там он сможет быть собой. Закончится его вечное тоскливое одиночество и необходимость таиться ото всех.
Конечно, к маркизу д’Эффиа его тянуло тоже, но Беврон был слишком здравомыслящим человеком, чтобы мечтать о том, кто принадлежал Единственному брату короля. Он надеялся, что сможет преодолеть свое увлечение, особенно если заведет новые знакомства при дворе герцога Анжуйского. Дело было за малым – снова проникнуть в этот диковинный заповедник и на этот раз закрепиться там. Почему же его выгнали? Ведь он выполнил все, чего от него хотели, и им, кажется, остались довольны. Должно быть, причина в том, что он взял табакерку. Эффиа решил, что его мотивы исключительно корыстны. В его глазах все наверняка выглядело так, что Беврон и согласился-то на все не вполне добровольно. Если бы встретиться с ним и объяснить, что это не так!
Беврон дошел до того, что на обеде у своих парижских родственников де Кранво стал выпытывать, в каких домах бывает маркиз д’Эффиа. Ответом ему было неодобрительное недоумение.
- Зачем, скажите на милость, вы ищете общества подобной личности? – осведомилась тетушка де Кранво.
Беврон предвидел расспросы и загодя запасся объяснением. О, он просто играл в карты в «Зеленом фонаре». Господин маркиз, который тоже был в компании игроков, забыл там свою табакерку (и Беврон выложил на скатерть вещественное доказательство). Надо бы вернуть чужое достояние, только и всего.

URL

26.09.2016 в 09:33

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

- Отошлите ему в Пале-Рояль, – посоветовал дядя, советник парламента.
- Но вещь дорогая, – возразил Беврон. – Что, если ее украдут? Мне было бы спокойнее, если бы я отдал ее лично в руки.
- Это не ваши трудности. Ручаюсь, герцог Анжуйский уже подарил вашему знакомцу десять таких табакерок взамен утерянной. Эти придворные вертопрахи рассыпают вокруг себя золото, как шелуху, и ни один не беспокоится на этот счет так, как вы.
- И все-таки…
- Дорогой мой, – это снова тетя, – если вы дорожите своим добрым именем, обходите подальше маркиза д’Эффиа и таких, как он. Это дурная компания, поверьте мне.
- Что значит «таких, как он»? – невинно спросил Беврон, который еще не попал в дурную компанию, но уже научился получать удовольствие, дразня благонамеренных дураков и специально приводя их в смущение. – Мне и сам господин маркиз показался вполне порядочным человеком. Что с ним не так?
Как он и ожидал, дядюшка с тетушкой смутились и разразились длинной и туманной речью, из которой их невинный провинциальный племянник мог понять, что столица – опаснейшее место, где очень легко связаться с негодяем под маской достойного дворянина, и надо быть начеку и по поводу каждого нового знакомства советоваться с родными, а лучше всего держаться круга лиц, рекомендованных ими, и не расширять его самочинно. Словом, было произнесено множество слов, но перечня признаков, отличающих маркиза д’Эффиа и «таких, как он», от добрых христиан, Беврон так и не дождался.
Убедившись, что никто из родных и друзей не cможет (или не захочет) представить его ко двору герцога Анжуйского, Беврон несколько раз просто наведывался наудачу в сад Пале-Рояля – туда, когда допускалась обычная публика. Однажды ему удалось увидеть, как Месье, нарядный точно куколка, садился в карету в обществе соответственно разодетого маркиза д’Эффиа. При этом они обнимали друг друга за талию и хихикали, как пансионерки, обсуждающие нового симпатичного исповедника. Ни один, ни другой не заметили Беврона, потому что он стоял слишком далеко, а подойти поближе не было возможности – такой плотный строй придворных, пажей, слуг, музыкантов, арапчат, гвардейцев, скороходов и подавальщиков всего и вся окружал Месье. Постороннему было никак не протиснуться.
Беврону повезло, когда он сам этого не ожидал. Он был в книжной лавке возле Лувра, куда любил заглядывать ради интересной публики, которая там собиралась, и познавательных бесед, которые там велись, хотя поначалу его удивляли царившие в таких лавках порядки. Так, там явно была принята своя иерархия. Зачастую самого почтительного отношения со стороны книгопродавца и посетителей удостаивались странные личности с наружностью отбросов общества, тогда как на дворян, вроде Беврона, никто не обращал внимания. Но когда очередное отребье, грязное и потасканное, со следами итальянской болезни на роже, оказывалось каким-нибудь знаменитым писакой и начинало рассыпать вокруг блестящие афоризмы и экспромты, все сразу вставало на свои места, и Беврон понимал, почему с этим типом все так носятся.
Итак, он вынимал с полок и рассеянно листал всевозможные тома и томики, одновременно прислушиваясь к беседе, которую книгопродавец вел с двумя литераторами, как вдруг распахнулась дверь, и в лавку сначала ворвалась мощная волна мускуса и амбры, а следом вплыл маркиз д’Эффиа. Беврон, хотя и желал этой встречи, в тот момент был совершенно не готов к ней и разволновался до того, что отступил за книжные шкафы. Впрочем, так же поступили остальные посетители. Хотя, как уже говорилось, происхождение и богатство в мире литераторов обыкновенно ничего не значили, Эффиа обладал таким статусом, что перед ним вынужденно склонялись даже обитатели литературного Олимпа. Принять его за своего они, однако, не могли и просто расступались перед ним и прекращали свои разговоры. Эффиа едва ли это заметил. Он ни на кого не глядел, вынужденно удостоив взглядом одного лишь хозяина.
- Говорят, в вашей лавке появилась книга… Как же ее?.. Поэма на латыни с иллюстрациями.
- Вергилий, мой господин, – поклонился книгопродавец. – С превосходными гравюрами. Угодно взглянуть?
- Ну разумеется. Вы думали, я просто так зашел справиться? Герцог Анжуйский желает приобрести эту книгу, если она стоит того.

URL

26.09.2016 в 09:33

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

Эффиа усадили в кресло, принесли издание «Буколик» (действительно, весьма изящное), поставили перед маркизом на пюпитр и вручили ему увеличительное стекло, дабы он мог оценить, как тонко выполнены гравюры, и это было правильно во всех отношениях, ибо ничто другое, кроме иллюстраций, Эффиа не интересовало. Перелистывая страницы, он хихикал, одобрительно хмыкал, ахал и наконец изрек:
- То, что нужно. Пришлите эту книгу в Пале-Рояль.
- Сей же час будет сделано, господин маркиз, – владелец лавки извивался от подобострастия. – Не угодно ли, что я переплел ее в синий бархат и сделал на обложке тиснение?
- О, нет, этим займется наш библиотекарь, – Эффиа так и сказал: «Наш». – Ваш бархат отвратительного качества, милейший, им только сапоги чистить. – И он величественно поднялся и удалился, опираясь на трость.
Беврон к тому времени справился с волнением и выскользнул следом за ним.
- Господин маркиз! – громко позвал он.
Эффиа, уже готовившийся сесть в карету, обернулся. Беврон не сомневался, что был узнан с первой секунды, однако маркиз приподнял шляпу медленно и неуверенно, как бы недоумевая, кто этот человек и действительно ли стоит его приветствовать, и наморщил лоб (отчего плотный слой белил пошел трещинами).
- Простите, – промолвил он, – с кем имею честь?..
- Ну, как же, – Беврон дружелюбно улыбнулся. – Мы ведь с вами виделись не так давно.
- Ах, да! – Эффиа фальшиво заулыбался. – Господин д’Абад, верно? Ваш кузен получит должность, не беспокойтесь. Скоро приказ о назначении будет у вас…
Беврон быстро подошел к нему.
- Зачем это притворство, маркиз? Вам нет нужды скрываться от меня, я не стану ничего от вас требовать – ни денег, ни подарков, ни протекции. Я не буду вам в тягость. Мне нужно лишь то, что доставит удовольствие и вам, и мне.
- И что же это такое? – спросил Эффиа холодно и недоверчиво.
- Я просто хочу время от времени проводить время с вами. И с его высочеством, если ему будет угодно.
Последнее добавление было совершенно лишним. Беврон сразу догадался об этом по исказившемуся от злости лицу Эффиа, но сам не понял, в чем состоит его ужасный промах. Он знать не знал, что герцог Анжуйский за прошедшие дни неоднократно спрашивал о нем и уговаривал фаворита еще раз привести того статного блондина, ну, вы помните, милый. Эффиа злился еще и потому, что сам был не прочь увидеться со своим любителем тюльпанов, но так, чтобы не делить ни его с Месье, ни Месье с ним. Па де труа, столь взволновавшее его высочество, было, как мы помним, вынужденной мерой. Вообще же Эффиа старался избегать таких ситуаций и мгновенно удалял из поля зрения любого, на кого падал заинтересованный взор господина, поэтому участь Беврона была предрешена еще в момент их с Месье первого поцелуя. Эффиа с радостью оставил бы любителя тюльпанов только для себя, но это представлялось ему невозможным. Тот никогда в жизни не станет довольствоваться придворным, побывав в объятиях принца. Эффиа будет для него только ступенькой, ведущей наверх. Можно держать этого типа в стороне от двора и кормить обещаниями, но он все равно исхитрится пролезть туда, куда ему надо. Сам Эффиа, во всяком случае, поступил бы именно так. Мера предосторожности тут могла быть только одна: долой любителя тюльпанов, цена этой интрижки может быть слишком высока. Эффиа говорил Месье, что не может найти того человека, что даже имени его не знает (хотя имя, к сожалению, врезалось в память, вызывая искушение разыскать в Париже графа де Беврона). Пришлось даже устроить сцену ревности, чтобы принц отстал. Месье устроил ответную сцену ревности. Они поскандалили, поплакали и сладостно помирились.
И вот, после этого сладостного примирения кого же встречает Эффиа на улице? Какой он красивый. И как восхитительно смущается. Эффиа овладело непреодолимое желание затащить его в карету и там сразу, ни говоря ни слова и ни тратя ни секунды расстегнуть его кюлоты, достать этот восхитительный член, просто-таки идеальный (не очень длинный, но толстый, с массивной головкой), при одной мысли о котором рот наполняется слюной… И тут любитель тюльпанов с провинциальной непосредственностью огласил свои истинные намерения – проводить время с его высочеством.
- За дурака меня держите? – прошипел Эффиа и быстро забрался в карету. Лакей по его знаку захлопнул дверцу прямо перед носом Беврона, и кучер хлестнул лошадей.
Растерянный Беврон вернулся в книжную лавку, не зная, куда еще деваться. Книгопродавец и его почетные гости тем временем обсуждали визит маркиза д’Эффиа. Какой-то чахоточный молодой человек, оборванный и с перемазанными в чернилах пальцами, жеманно помавал в воздухе расслабленной кистью и пищал, присюсюкивая:
- «Ваш бархат отвратительного качества, милейший!»
- И уродится же такое, прости господи, у обычных отца с матерью, – заметил толстый аббат в засаленном воротничке.
- Ваше преподобие ошибаться изволит, – возразил старикан в старомодном черном платье, навевающем воспоминания об аскетичных временах Анри Четвертого. – Не знаю, правда, что с его матерью, но его покойный папаша, старый маркиз, был сумасшедший. Абсолютно. Полностью. У здорового человека не может быть подобного потомства. Вырождение, судари мои, передается из поколения в поколение. Доказано наукой.
- Старый маркиз сошел с ума еще раз, бедняга, если бы имел несчастье видеть, во что вырос его сынок, – высказался третий оборванец. – Неужели таким типам не противно от самих себя? Меня бы на его месте рвало от одного взгляда в зеркало.
Книгопродавец зычно чихнул.
- Фу! Жако, открой немедленно окна! Это невыносимо, тут до сих пор разит…
- …Содомией, – договорил очередной остроумец.
- Тут разит только вашими немытыми задницами, – громко сказал Беврон, – которые, на ваше счастье, никому не нужны. А если бы были нужны, любопытно, сколько из вас согласилось бы их подставить? Половина или все?
Раньше Беврон никогда не заговаривал со здешним обществом, ибо это было ему не по чину, и все воззрились на него, изумленные скорее тем фактом, что он возвысил голос, нежели содержанием его речи.
- Мужчин, подобных маркизу д’Эффиа, – продолжал Беврон, – на свете гораздо больше, чем вы думаете. Вы сталкиваетесь с ними на каждом шагу и принимаете их за себе подобных, ибо они живут весьма скрытно – из-за вас, с вашими предрассудками. К вашему сведению, в этой самой лавке сейчас совершенно точно находится, по меньше мере, один содомит. Это я, – Беврон широко улыбнулся. – Но не удивлюсь, если есть еще. Счастливо оставаться, болваны.

URL

26.09.2016 в 09:34

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

Теперь Беврона ничто не держало в Париже, и ему давным-давно следовало вернуться домой. К слову, и деньги почти вышли. Но почему-то он продолжал медлить. Написал управляющему, чтобы достал где угодно, но прислал не позднее, чем через неделю еще тысячу пистолей, а также двоих слуг, потому что один-единственный лакей, с которым он приехал в столицу, – это как-то несолидно.
Когда однажды утром к нему, как обычно, пришел куафер, чтобы причесать и побрить, Беврон, следя в мутном зеркале за тем, как споро скользит лезвие по его щеке, спросил, нельзя ли ему удалить все волосы на теле. Куафер странно покосился на него (как видно, знал, что означает подобная причуда) и ответил, что этим не занимается, но, насколько ему известно, подобные услуги оказывают в турецких банях, что на левом берегу Сены. Завершив туалетные процедуры, Беврон немедленно отправился на поиски бань.
Это оказалось темное помещение с низким потолком, заполненное клубящимся паром. Беврону в первую минуту стало дурно от духоты и влажности. Посетители сидели на каменных скамьях вдоль стен или залезали в маленький бассейн посередине. Некоторые из них, насколько можно было разглядеть сквозь пелену пара, были нагишом. Беврон на это не решился и остался в сорочке, которую ему, впрочем, все равно пришлось снять в конце концов, когда он отдался в руки банщика. Ему до сей поры представлялось, что эти бани просто называются турецкими, но оказалось, что в них прислуживают настоящие турки, смуглые, усатые и с бритыми башками. По-французски банщик едва мог связать пару слов, и Беврон с трудом объяснил ему, что хочет удалить волосы по всему телу. До банщика наконец дошло, он осклабился и закивал, но продолжал чего-то ждать. Беврон догадался достать монету из кошелька, который предусмотрительно держал при себе, и они приступили.
Перед удалением волос банщик долго надраивал его мылом и растирал жесткой мочалкой, а потом принялся яростно, со всей мыслимой магометанской лютостью массировать от щиколоток до плеч. При этом он без стеснения елозил по Беврону всем своим тощим, но крепким телом, едва прикрытым одной набедренной повязкой, и то и дело прижимался пахом к его ягодицам. На первый раз Беврон счел это случайностью, но нет, банщик действительно прижимался и замирал на мгновение, как бы предлагая: хочешь?
Конечно, это был какой-то грязный нечестивый турок, а он, граф де Беврон, – потомок крестоносцев, но… плевать. Он устал по ночам теребить свой член, достигая тусклых и однообразных кульминаций, пусть этим для разнообразия займется кто-нибудь другой.
И, когда турок в очередной раз вжался в его задницу, Беврон кивнул. Но ничего не произошло, турок припечатал его своим весом к массажной скамье и замер. Тогда Беврон достал из кошелька следующую монету и…
…И все бы ничего, но размер у турка оказался просто конский. По-хорошему, о таком надо предупреждать.
Потом турок покрыл его тело горячим воском и, выждав время, принялся отдирать присохшую корку вместе с волосами, и это оказалось еще больнее.

Вечером Беврон отправился гулять в сад Тюильри. Задница все еще болела после турка, и при ходьбе нужно было сильно опираться на трость, что было плохо само по себе, но этого ведь мало, он еще встретил в саду маркиза д’Эффиа. Тот был в обществе нескольких кавалеров, столь же сильно размалеванных, пестро и пышно одетых и надушенных до того, что рядом с ними перехватывало дыхание. Жеманились и сюсюкали друг с дружкой они так, что даже Беврону сделалось тошно, как будто он переел сладкого масляного крема. Удивления достойно было то, что в их компанию затесалась одна прелестная юная брюнетка, которую они все трогательно опекали. (Если бы Беврон знал, кто эта девушка на самом деле, он бы не удивлялся.)
Он проявил выдержку и не подошел к Эффиа, более того, едва завидев компанию в просвете аллеи, сразу свернул на другую дорожку. Но, похоже, его все-таки заметили.
Потому что, придя после долгой, до изнеможения прогулки в свою гостиничную комнату, он увидел на кровати букетик красных тюльпанов. К сожалению, они уже отцветали. Когда Беврон взял букетик в руки, несколько лепестков отвалились и остались на подушке. Среди бледно-зеленых остроконечных листьев белела записка: «Дорогой граф, если Желание проводить со мной время еще не совсем покинуло Вас, я буду счастлив Отобедать с Вами завтра в пятом часу в «Мертвой голове», что на улице Клери.
Вы-догадываетесь-кто.
P.S. Составляя сей скромный Букет, я проникся Вашей любовью к Тюльпанам. Бьюсь об заклад, что эти плотные и вместе с тем гибкие и упругие Стволы и массивные Венчики напоминают Вам ТО ЖЕ, что и мне».
Не следовало так легко соглашаться после мерзкого поведения Эффиа, но постскриптум покорил Беврона совершенно, и все его обиды сразу прошли.

URL

26.09.2016 в 09:34

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

Без четверти четыре он уже был на улице Клери, под эффектной черной вывеской с черепом, но тут ему пришло в голову, что Эффиа наверняка явится с опозданием и не следует терять достоинство, долго ожидая его, и Беврон, вместо того, чтобы спешиться возле таверны, тронул бок коня шпорой и углубился в лабиринт улочек. Это вышло ему боком: он не рассчитал время и вдобавок заблудился. Часы на башне пробили уже половину пятого, когда он наконец-то вернулся на улицу Клери. Он страшно нервничал. Как бы Эффиа не устал ждать и не ушел.
К счастью, подъехав к «Мертвой голове», Беврон столкнулся с маркизом, который тоже только что прибыл на изящном гнедом иноходце, закутанный в плащ до бровей. Они приветствовали друг друга, как добрые друзья, и завалились в таверну, причем, по фантастической случайности, по дороге постоянно сталкивались, соприкасаясь то плечами, то локтями, как будто какая-то посторонняя сила бросала их друг к другу независимо от их воли.
Для начала им подали по тарелке очень густого рагу с куриными поторошками.
- Вы как любите есть – руками, ложкой или вилкой? – светски спросил Эффиа.
- Полагаю, вилок здесь и не дают, – неопределенно ответил Беврон, не желая врать, но и не решаясь признаться, что вилка, по его мнению, – это что-то очень странное. Он несколько раз пробовал, но так и не понял всеобщей любви к этому орудию.
- Это же хорошо! Обожаю есть руками, так гораздо вкуснее, – Эффиа споро стянул перчатки, отделанные кружевом у раструбов, запустил унизанные кольцами пальцы в свою тарелку и безошибочно выудил петушиный гребешок. – Но вы знаете, при дворе есть руками – это опозорить себя и свой род до седьмого колена. Поэтому я заглядываю на обед сюда, когда становится невмоготу.
- А я для вас тоже что-то вроде привычки есть руками? – проницательно спросил Беврон. – Некто, с кем вы встречаетесь вдали от двора и отдыхаете от условностей?
- А кто я для вас? Путеводная нить, которая приведет вас к брату короля?
- Господи! Да он мне не нужен в сто лет, – воскликнул Беврон, поняв, наконец, в чем его подозревали.
- Ну конечно, я первый день в свете и охотно поверю вам, – издевательски закивал Эффиа, облизывая пальцы. – Вот что я подумал: зачем нам с вами лгать друг другу и притворяться? Лично я вижу достаточно притворства в Пале-Рояле, да и вам, полагаю, приходится изрядно ломать комедию перед своим семейством, рассказывая, что вы встретили достойную девицу и на будущую Пасху непременно женитесь, но потом, ах, разочарование и разбитое сердце… Вы никогда не получите Месье, сударь. Если я засеку какие-либо поползновения с вашей стороны – я вас уничтожу. Вам придется довольствоваться мной, но я тоже неплохой приз, уверяю вас. Если будете вести себя хорошо, я вас вознагражу.
- Согласен, – ответил Беврон, – тем охотнее, что я сказал вам правду. У меня в отношении вас только одна корысть: я надеюсь, что вы введете меня в круг таких, как мы, и поможете завести знакомства.
Эффиа медленно улыбнулся, обсасывая необыкновенно длинный и прямой средний палец.
- Да это проще простого. Придите к Бургундскому отелю после спектакля (можете и спектакль посмотреть, но, как по мне, это скучно), там возле бокового выхода стоят и ждут. Можете подцепить симпатичного мальчика, особенно если у вас в кармане кое-что звенит. А если денег нет, то можно там же их заработать… Да будет вам, я пошутил! Любопытно, что дурного все находят в этом способе заработка? Я лично всегда согласен и заплатить за хороший товар, и сам получить. Деньги скрепляют любовь как цемент. Вот если бы Месье не был Месье, я бы, возможно, оставил его ради вас или, по крайней мере, всерьез обдумывал бы такую возможность. А так я всерьез намерен жить и умереть рядом с ним. Я ужасно боюсь наступления того дня, когда умрет старый герцог Орлеанский, и все его достояние отойдет к моему ангелу. Тогда я полюблю Месье так, что мое бедное сердце не сможет вместить всю эту огромную любовь и разорвется.
Разговор на время прервался, потому что подошла трактирная служанка и водрузила на стол блюдо с горячими острыми колбасами. Девица, кажется, по-своему истолковала воцарившееся молчание и взгляды, устремленные на нее обоими кавалерами, потому что похабно улыбнулась, а отходя, задела стол могучим бедром так, что вино выплеснулось из кружек.
Эффиа принялся рыться в блюде с колбасками, придирчиво выбирая ту, что соответствовала бы его вкусам размерами и формой. Беврон следил за его действиями, понимая, что никогда не видел существа столь завораживающе необыкновенного и странного.
- Это правда, что ваш отец был… что он болел? – спросил он, не решившись произнести слово «сумасшедший».
Эффиа рассмеялся.
- Он был безумен, истинная правда. А моему родному дяде принародно отрубили голову, это тоже правда. Что еще вам нужно знать обо мне?.. Ах, да: я родился под роковым знаком Скорпиона и приношу людям несчастье.

URL

26.09.2016 в 09:35

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

Служанка наведывалась к их столу снова и снова, даже без особой надобности, хотя другим посетителям приходилось надрываться, призывая ее. Она определенно решила не упускать свою выгоду, явно руководствуясь той же жизненной философией, что и Эффиа. Беврон отделался бы от нее, но его сотрапезник отчего-то поощрял девицу, отвечая милостивыми сальными взорами на ее щербатые улыбочки.
- Вы любите делать это с женщинами? – не выдержал Беврон в тот редкий момент, когда красотка наконец-то отклеилась от их стола и понесла давно остывшее блюдо какому-то бедолаге, ждавшему уже полчаса.
Эффиа напряг горло и зажал рот платочком, изображая, что его сейчас стошнит.
- Зачем же задавать такие вопросы за столом? – укоризненно спросил он.
- Тогда почему вы…?
- Ах, зачем все принимать за чистую монету? Доедайте скорее и увидите.
- Я сыт, – сообщил Беврон и отодвинул тарелку с бобами в беконе и белом соусе, из которой в него уже в самом деле не лезло ни кусочка.
- В самом деле? Прекрасно! – Эффиа оживился и замахал служанке, и она сразу прилетела как на крыльях, сшибая на пути тяжелые деревянные скамейки. – Милая, нас с другом страшно разморило после такого сытного обеда. Можешь себе представить? Ни шагу не можем сделать.
- Вот беда-то, – понимающе сказала служанка.
- И вот я подумал, – Эффиа выкатил на столешницу серебряную монету, – может быть, в этом славном местечке отыщется уютная чистая комната, где мы могли бы восстановить силы?
- Ах вы, шалуны. Без сил они! Идемте, судари мои, сейчас вы у меня отдохнете, уж так отдохнете, что своих не узнаете.
Следуя за могучим задом служанки, как за путеводной звездой, они поднялись по лесенке в каморку под крышей, где имелась постель на мешках с сеном.
- Ну вот, мои жеребчики, тут вам будет самый отдых, – сказала служанка. – Вы как хотите, по очереди или сразу вдвоем? Только перед тем извольте пожаловать еще один беленький кругляшок, а то ведь вас все-таки двое.
- Держи сразу два кругляшка, – Эффиа вручил ей две монеты, – и оставь нас. Мы в самом деле собираемся отдохнуть полчаса, и чтобы нас никто не тревожил.
- Так вы друг с другом, что ли, хотите? – догадалась служанка, и на ее лице проступило невероятное отвращение.
- Пошла вон, – холодно сказал Эффиа.
Служанка смачно плюнула на пол.
- У нас тут такие пакостные дела не делаются, вот что я вам скажу! Ищите-ка себе другое…
Эффиа отвесил ей тяжелую пощечину.
- Я сказал: пошла вон. Или хочешь, чтобы я тебя упрятал в Мадлонетт?
И он схватил служанку за шкирку и попросту вышвырнул ее из комнаты, после чего запер дверь на засов.
- А если она все-таки поднимет шум? – поежился Беврон.
- Если желает провести остаток жизни за прялкой в Мадлонетт, то пусть попробует. Видит бог, я не хотел привлекать внимание к нашему приключению, но если эта грязная баба меня вынудит, то пожалеет об этом первая.
- И все-таки она тоже может доставить нам неприятности, – продолжал беспокоиться Беврон. – За это ведь могут и на костре сжечь.
Эффиа иронически приподнял бровь.
- Да ну? И многих уже сожгли?
Беврон не смог припомнить ни одного случая.
Эффиа тем временем прислонил его к стене и принялся распускать завязки на его штанах.
- Друг мой, вы не будете в претензии, если я в этот раз полностью передам бразды правления вам? Видите ли, Месье нынче ночью был в ударе, а так как он в постели вообще не склонен лишний раз шевелиться (что вы уже, должно быть, заметили), я с ним всегда чудовищно устаю.
Беврон вовсе не был в претензии: воспоминания о турке все еще были свежи и вдобавок растревожены верховой ездой, так что он был рад поберечься.

URL

26.09.2016 в 12:03

Tender

erkenne mich ich bin bereit

О боже мой, это же великолепно!! Беврон плавно передвигается по направлению к месту номер один в личном чарте величия и силы духа, этот его каминг-аут был просто солнцем и звездами :inlove:

Конечно, хорошо это делать там, где тебя никто не знает, но мало ли - за это могут и сжечь, как сказано ниже.
Детали, прелестные детали: явление на свидание за пятнадцать минут, турок, который должен был предупредить (ржала, пугая коллег), букет тюльпанов и неподражаемая, столь милая сердцу манера письма Эффиа, который немного не успел дожить до появления ли.ру)) И как это легко, едко и тонко написано, как все-таки за обоюдным рацио - со стороны Беврона, по крайней мере - читается подсознательная готовность раскрыться и быть чем-то чуть большим, чем взаимное удовольствие. Со стороны Эффиа, конечно, такие резоны погребены под многовековыми пластами прагматизма, и без лома и консервного ножа такое не вскроешь - пока он восхитительно барочно техничен - но почему-то читатель в моем лице верит, что даже на бескрайних полях разумного эгоизма может заколоситься привязанность.
Продолжайте, пожалуйста, как дожить теперь до проды? :love:

URL

26.09.2016 в 12:41

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

Tender, со стороны Беврона, конечно, есть готовность раскрыться, и она даже не очень подсознательная, просто он понимает, что его готовность не оценят, и скрывает её. Эффиа ведь, даже если по-настоящему влюбится, не признает этого и уйдёт в отказ

Спасибо вам за отзыв и за то, что любите этих героев. Мне все время кажется, что они никому не нужны сами по себе

URL

26.09.2016 в 12:47

freir

"Только у нас - патентованные капли Валентинин от излишней горячности и несдержанности"

Стеснялась прийти со своим режимом кофемолки в такие куртуазные комментарии, но раз вы разрешаете...

Беврон просто прекрасен. И немного жаль его, птиченьку. Что с человеком творит жажда получить принятие...
И безостановочно аплодирую в связи с обилием антуражных деталей!

URL

26.09.2016 в 12:59

Tender

erkenne mich ich bin bereit

Commissar Paul, памятуя историю, приквелом которой стали Тюльпаны, рано или поздно Эффиа все-таки был вынужден взглянуть в лицо своим страхам и сказать, что этот человек ему нужен)) Интересно, а что с ним случилось, что заставляет его маскировать влюбленность? Не хочет быть уязвимым? Это пример дяди или общее наблюдение за двором Месье?
Что вы! Для меня эти персонажи не менее, а то еще и более обаятельны, чем главный пейринг Франции - то, о чем мы с вами когда-то говорили, контраст высоких страстей и полных социальных условностей и оттого крайне эмпатичных историй простых смертных)) А уж если учитывать, что это ваши персонажи, и потому они просто не могут не быть живыми, противоречивыми и вызывающими симпатию, вообще нет возможности не влюбиться.

URL

26.09.2016 в 13:50

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

freir, я не просто "разрешаю", я дичайше радуюсь, когда мне дают возможность поговорить о моих персонажах. А Беврона за что же жалеть, у него большой запас прочности

Tender, мне кажется, у Эффиа сыграли роль особенности взросления. Он ведь почти круглый сирота - мать умерла рано, отец сумасшедший, его таскали по родственникам, которым особенно не было до него дела (тогда и к собственным детям относились без сантиментов, что уж говорить о чужих?). Близости не научился, зато научился, что главное в жизни - успех и преуспеяние.

URL

26.09.2016 в 14:06

*Сольвейг*

Великолепно!! В эту сладкую парочку невозможно не влюбиться :heart:

Проду, плиз, проду - вы же остановились на самом вкусном ))

URL

26.09.2016 в 16:10

nightelly

Как же нравится, это прекрасно! Эффиа неподражаем, люблю его почти так же сильно,как и Месье. А поход в трактир напомнил "Балет о разбойнике" ностальгия ммм. Потрясающе, пишите дальше, пожалуйста))

URL

26.09.2016 в 17:01

Riverlyn

ko.yaa.nis.qatsi

Пропустил первую часть и прочитал все сразу

Ужасно милый, эээ, барочный ситком! Страшно жалею, что не могу додать матчасти али еще какой пользы(( со своими австрияками и богемцами всё ношусь... Продолжения жду, меж тем!
А ты же смотрел Контракт рисовальщика? Вот же какое барокко, хоть и аглицкое, но всё равно!

URL

26.09.2016 в 17:13

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

*Сольвейг*, спасибо

nightelly, поход в трактир - это непременная часть барочного времяпрепровождения, у того же Дюма, если мне память не изменяет, мушкетёры все по питейным заведениям штаны просиживают.

Riverlyn, спасибо

Доброе слово вполне заменяет отсутствие матчасти, тем более, достать её трудно, если она вообще есть в природе.
"Контракт" смотрел, а то как же. Красиво.

URL

26.09.2016 в 18:53

Ардорская Ласточка

Пока горит - ебошь! (с)

Ааааа!! В этой проде прекрасно все: и турок-банщик, и иерархия в книжной лавке, и тру-барочные застольные манеры, и записка про тюльпаны, и вообще каждое слово. :heart:

И главных героев я люблю еще с "Миротворца". Тогда очень хотелось узнать о них больше, сейчас, автор, спасибо, вот прямо додали!

URL

26.09.2016 в 19:20

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

olga-so, спасибо

Надеюсь, ещё додам.

URL

26.09.2016 в 19:56

Ардорская Ласточка

Пока горит - ебошь! (с)

Commissar Paul, жду, жду с нетерпением! :crzfan:

URL

26.09.2016 в 21:18

Difren

мне очень, очень нравятся ваши фики.
Я решилась написать, соблазнившись вашей любовью к фидбекам, иначе ябыникогда.
Французики ваши прекрасные, просто пальчики оближешь. Они и сейчас такие же вхарактерные, противоречивые личности. Мелочные, жадноватые, подозрительные, завистливые, опасливые, храбрые и благородные и одном флаконе. Беспечные, как дети, или варвары.
Самая свободная нация, по моему.

URL

26.09.2016 в 21:35

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

Difren, пишите, пишите, всегда пишите, и не только мне :heart:

Все авторы любят фидбэк.
Я рад, если французы у меня получились французами, это круто. Приятно слышать

URL

26.09.2016 в 23:19

Hannibal1

Оба героя хороши как рассвет! Жду продолжения с нетерпением.

URL

26.09.2016 в 23:28

Commissar Paul

чухонский болотный божок (с)

Hannibal1, спасибо

URL

27.09.2016 в 00:00

.Хельга.

Осталась только любовь и совсем немножечко веры // Зажженному положено гореть

Commissar Paul, как я люблю твою работу с матчастью, это что-то =))))
слушай, для тех, кто все пропустил - а к чему это вбоквел, где взять?

URL

27.09.2016 в 01:54

Enco de Krev

Я твой ананакс (C) || Мне нравилось сжимать оружие в руках: так было спокойнее, словно под металлическим пледиком (C)

Прекрасное продолжение! Все такое изящное, но в то же время жизненное) Очень нравится, что ваши герои производят впечатление реальных людей из плоти и крови, а не эфемерных созданий из фантастических измерений) :white: